Что такое токсичная позитивность и как она калечит детскую психику?

Мы привыкли думать, что позитив – это всегда благо. Что улыбка, оптимизм и вера в лучшее способны творить чудеса. Но суровая, горькая правда в том, что это не всегда так. Существует явление, которое можно назвать «вредной» или «токсичной позитивностью», и благими намерениями такого позитивного настроя порой вымощена дорога в настоящий ад, особенно когда речь заходит о воспитании детей. Когда родитель превращает позитивность в свой главный защитный механизм, он рискует разрушить жизнь своего ребенка, и, к сожалению, часто так и происходит. Давайте вместе попробуем разобраться в этом кошмаре «позитивных родителей», чтобы как можно меньше детей столкнулось с ним.

Умение замечать и ценить хорошее – бесспорно, важный навык. Он помогает справляться с трудностями и двигаться вперед. Но, как и любой инструмент, позитивность может быть использована во вред, и порой этот вред огромен. Особенно это касается ситуаций, когда позитивность становится для человека броней, способом убежать от неудобной реальности. Некоторые родители, чувствуя, что не справляются с жизненными вызовами, начинают использовать позитивность для отрицания этих вызовов. Они, по сути, создают для себя иллюзорную, приукрашенную версию мира, в которой им комфортно и безопасно.

Корни проблемы: откуда растут «позитивные накладки»?

Зачастую такой способ взаимодействия с миром – это стратегия, выработанная еще в детстве, чтобы как-то выжить в болезненной обстановке. Возможно, их собственное детство было наполнено тревогой, нестабильностью, отсутствием эмоциональной поддержки. Взрослые в их жизни не смогли или не захотели настроиться на их нужды, не смогли создать безопасную среду. И тогда ребенок, чувствуя себя уязвимым и бессильным, прибегал к единственному доступному ему способу – притворству, созданию «позитивных накладок» на суровую действительность.

Представьте себе маленькую девочку, растущую в семье с отцом, страдающим алкогольной зависимостью и склонным к вспышкам гнева, и матерью, находящейся в созависимых отношениях. В доме царит напряжение, от ребенка ждут помощи и понимания. Чтобы справиться с этим, девочка может начать придумывать себе лучшую реальность. Она может вообразить себя ангелом, посланным сделать родителей счастливыми, носить игрушечные крылья и верить в свои особые силы. Когда отец, в редкие моменты просветления, покупает ей конфеты, она убеждает себя, что она – «папина дочка». Когда он снова впадает в ярость, она может уйти в свой вымышленный мир, глядя на звезды и мечтая о других планетах, где все иначе. Если мать не может ее защитить, девочка может сосредоточиться на ее «христианском смирении» и «всепрощении».

Для ребенка в такой ситуации отключение от боли, от негативных аспектов реальности – единственный способ сохранить хоть какую-то связь с теми, от кого зависит его жизнь, чувствовать себя «нормальным» и нужным. Оставаться в контакте с реальностью было бы слишком больно, страшно и невыносимо. Мозг способен на удивительные вещи: он может переосмысливать события, фокусироваться исключительно на позитивном, создавая фантазийную реальность, от которой зависит психическое и эмоциональное выживание. Эта фантазия, как пленка, накладывается на настоящую жизнь.

К сожалению, этот защитный механизм часто переносится и во взрослую жизнь, даже когда у человека уже есть реальные возможности изменить свою ситуацию. И вот тогда он начинает создавать серьезные проблемы.

Когда родитель в «розовых очках»: трагедия ребенка

Что происходит, когда человек с таким защитным механизмом становится родителем? Рецепт катастрофы. Когда в его жизни, в том числе в отношениях с детьми, возникают трудности, он прибегает к привычной стратегии – «позитивной накладке».

И вот тут начинается самое страшное. Используя этот механизм, родитель, по сути, оставляет своего ребенка одного в его реальной, часто болезненной, ситуации. Он бросает его, не уходя физически, но эмоционально отсутствуя. Поступая так, он ставит ребенка в то же самое положение, в котором когда-то находился сам. Ребенок оказывается перед выбором: либо страдать в одиночестве, либо, чтобы почувствовать себя лучше и сохранить связь с семьей, присоединиться к родительской иллюзии, создать свою «позитивную накладку», возможно, даже унаследовав ее от родителя. Так запускается порочный круг, передающийся из поколения в поколение.

Любая болезненная реальность, которую родитель не хочет признавать, будет отрицаться, игнорироваться, подавляться, минимизироваться. Это касается и любых неприятных истин о собственном ребенке. Ребенка будут убеждать не замечать очевидного, оставляя его наедине с его болью. Если ребенок не подтверждает фантазийную реальность родителя, он сам становится проблемой. Родитель не может адекватно отреагировать на состояние ребенка, потому что не видит или не хочет видеть истинную картину. Он не предпринимает реальных шагов, чтобы улучшить ситуацию, вызывающую у ребенка страдания. В итоге родители могут начать чувствовать, что «ничего не могут сделать правильно», и это действительно так, ведь невозможно действовать адекватно, находясь в другой, вымышленной реальности.

Если ребенок не может или не хочет следовать за родителем в этот иллюзорный мир, он оказывается в аду. Один на один с родителем, который, в общем-то, чувствует себя неплохо, за исключением того, что его ребенок «почему-то» так несчастен. Боль ребенка не видят, не слышат, не понимают, и, следовательно, на нее не реагируют должным образом. Напротив, ее отрицают и обесценивают. В отчаянии ребенок может прибегнуть к различным формам деструктивного поведения: самоповреждениям, зависимостям (от веществ, видеоигр), расстройствам пищевого поведения, социальной изоляции, агрессии, оппозиционному поведению, вплоть до мыслей о суициде.

История Варвары и Кати: живой пример

Давайте рассмотрим вымышленный, но такой узнаваемый пример. У Варвары есть дочь Катя. Варвара мечтала о детях, представляя себе безграничную безусловную любовь, которую они ей подарят. Когда маленькая Катя расстраивалась или проявляла самостоятельность, Варвара воспринимала это как отказ в любви и одобрении, которых она так ждала. Она реагировала холодно, замыкалась в себе, что только отталкивало Катю и сближало ее с отцом. Отношения матери и дочери становились все хуже, перерастая во враждебность.

Ситуацию усугубляло то, что семья жила в районе, где Катя из-за религиозных различий не могла найти друзей. Отец Кати мало участвовал в ее воспитании. Ко всему прочему, девочка подверглась сексуальным домогательствам со стороны соседа. Катя была глубоко несчастна. В средней школе она начала носить только черное, почти каждый день ссорилась с Варварой, стала резать себя и слушать тяжелую музыку.

Когда Варвара замечала подавленность дочери, она испытывала привычное чувство неспособности справиться с этим эмоционально и прибегала к своему излюбленному способу – позитивному мышлению. Варвара вела дневник благодарности, любовалась закатами, говорила себе, что Катя просто «переходный возраст переживает», что она «творческая личность, а они все немного терзаются». Она читала книги о матерях и дочерях, которые после долгих лет ссор становились близки. Она рано ложилась спать, чтобы видеть «хорошие сны», даже если Катя не спала по ночам. Она перечитывала Катины детские записки как «доказательство» их огромной любви.

Варвара советовала Кате быть благодарной за то, что у нее есть, и тоже смотреть на закаты. Покупала ей книги о гиперчувствительности и водила к психиатру, чтобы «сбалансировать химию мозга», ведь Варвара обеспечила дочери такую «привилегированную жизнь», что других причин для несчастья быть не могло, кроме как «химический дисбаланс» или «наследственная депрессия по линии отца».

Варвара не хотела видеть болезненную реальность своей дочери. В результате она сбежала в свой приятный мирок, оставив Катю одну в ее эмоциональных муках, которые та не могла изменить. Любые действия Варвары, направленные на «помощь» дочери, были оторваны от реальности и лишь усугубляли ситуацию.

Катя, после серьезной попытки суицида, переехала в другой город сразу после школы. Она до сих пор борется с расстройством пищевого поведения и сложными отношениями. Ее отношения с матерью настолько плохи, что она признается подругам, что не уверена, будет ли плакать на ее похоронах. Варвара же мучительно завидует отношениям своих подруг с их дочерьми и до сих пор не может понять, «что она сделала не так», особенно «после всего, что она для нее сделала». Иногда она утешает себя мыслью, что, возможно, это «что-то из прошлой жизни».

Выбор в пользу ребенка, а не иллюзии

Реальность родителя, который справляется с трудностями при помощи «позитивных накладок», такова, что он выбирает собственное спокойствие вместо благополучия своего ребенка. Он выбирает не иметь настоящих, глубоких отношений со своим ребенком, предпочитая жить в отдельной, более приятной реальности. Это означает эмоциональное дистанцирование и пренебрежение, особенно когда дело касается негативных аспектов жизни ребенка – его отрицательных эмоций, мыслей, его правды. Не реагируя адекватно на реальные проблемы, они не могут помочь своему ребенку по-настоящему.

Одна из самых важных вещей, которую вы можете сделать как родитель, – это перестать использовать позитивность как способ бегства. Вместо этого настройтесь на своего ребенка, на его реальность, какой бы болезненной или пугающей она ни была. Только тогда вы сможете по-настояшему быть рядом и помочь ему. Это непросто, это требует мужества признать и свои несовершенства, и боль ребенка. Но это единственный путь к исцелению и построению подлинной связи.

Литература:

• Петрановская, Л. В. Тайная опора: привязанность в жизни ребенка. – Москва: АСТ, 2014.
  (Книга объясняет фундаментальную важность надежной привязанности для здорового развития ребенка. Отсутствие эмоционального отклика родителя, его уход в «позитивную иллюзию» напрямую разрушает эту привязанность, лишая ребенка опоры, что соответствует описанным в статье последствиям для Кати).
• Петрановская, Л. В. Если с ребенком трудно. – Москва: АСТ, 2013.
  (В книге рассматриваются причины «трудного» поведения детей, часто связанные с неудовлетворенными эмоциональными потребностями и отсутствием понимания со стороны взрослых. Поведение Кати, описанное в статье, является классическим примером ребенка, чьи сигналы о помощи не были услышаны из-за «позитивной защиты» матери).
• Гиппенрейтер, Ю. Б. Общаться с ребенком. Как? – Москва: АСТ, 2008.
  (Книга посвящена принципам эмпатического слушания и принятия чувств ребенка. Токсичная позитивность, описанная в статье, является полной противоположностью этим принципам, так как предполагает отрицание и игнорирование негативных эмоций ребенка, что ведет к отчуждению и проблемам, как в случае Варвары и Кати).
• Webb, J. Running on Empty: Overcome Your Childhood Emotional Neglect. – New York: Morgan James Publishing, 2012.
  (Эта книга, написанная на английском языке, детально описывает концепцию эмоционального пренебрежения в детстве и его долгосрочные последствия для взрослой жизни. Родители, использующие токсичную позитивность, по сути, эмоционально пренебрегают своими детьми, что совпадает с основной темой статьи. В статье это проявляется в том, как Варвара игнорирует реальные страдания Кати).
• Млодик, И. Ю. Книга для неидеальных родителей, или Жизнь на свободную тему. – Москва: Генезис, 2006.
  (Автор рассматривает сложности родительства без прикрас, подчеркивая важность принятия собственных несовершенств и права ребенка на любые чувства. Это контрастирует с подходом «позитивных родителей», которые стремятся к идеализированной картине и не позволяют ни себе, ни ребенку проживать «негативные» эмоции, что и является сутью токсичной позитивности, описанной в статье).