Переосмысление смерти: от запретной темы к пониманию и принятию

В эти дни, когда мы вспоминаем ушедших, особенно остро ощущается, как же сильно мы, современные люди, отдалились от темы смерти. Она стала чем-то пугающим, запретным, словно невидимый слон в комнате, о котором все знают, но предпочитают молчать. А ведь смерть – такая же неотъемлемая часть нашего существования, как и рождение. Мне кажется, это молчание, это табу, особенно распространенное в нашей западной культуре, наносит нам больше вреда, чем мы можем себе представить.

Стена молчания: почему мы избегаем разговоров о главном?

Когда-то, как мне кажется, наши предки проще смотрели на смерть. Она была рядом, частью повседневного уклада, не чем-то спрятанным за семью замками. А сегодня? Сегодня мы словно возвели вокруг нее невидимую стену, превратили в табу. И это молчание, это отчуждение от такой неотъемлемой части бытия, как мне кажется, приносит нам больше вреда, чем пользы. Общество создало всевозможные культурные адаптации, призванные удержать людей от осознания своей смертности. Любые разговоры о смерти часто воспринимаются как нечто неправильное, мрачное. Нас словно приучают верить, что смерть – это худшее, что может случиться, а значит, ее нужно панически бояться.

В результате многие из нас живут в состоянии, которое можно назвать «отрицанием смерти». И это отрицание лишь усиливает шок, боль и чувство несправедливости, когда смерть неизбежно вторгается в нашу жизнь или жизнь наших близких. Как ни парадоксально, табу, которое вроде бы должно нас оберегать, на самом деле делает переживание смерти и горя гораздо более мучительным.

Когда смерть «хорошая», а когда – «плохая»? Наши двойные стандарты

Задумайтесь, ведь наше осуждение часто касается не самой смерти, а обстоятельств, ее окружающих. Если уходит из жизни очень пожилой человек, мы киваем: «Его время пришло». Но смерть молодого человека кажется нам вопиющей несправедливостью. Смерть героя, спасшего чью-то жизнь или погибшего за страну, воспринимается как почетная, а убийство – как абсолютное зло. При этом, если солдат на войне убивает врага, это часто считается «хорошим» убийством. А сколько людей до сих пор приветствуют смертную казнь или радуются гибели злодея в кино?

Вспомним самураев и их практику сэппуку/харакири, где самоубийство при определенных обстоятельствах считалось почетным. А сегодня в большинстве западных стран самоубийство осуждается. И тут же рядом идут ожесточенные споры об эвтаназии, которая легализована во многих странах. Даже дебаты об абортах – это, по сути, споры о жизни и смерти.

Эта путаница, эти противоречивые сигналы, которые мы постоянно получаем и транслируем, показывают, насколько сложно наше отношение к смерти. Важно заметить, как наши собственные взгляды на обстоятельства смерти влияют на то, что мы считаем «правильным» или «неправильным».

За гранью физического: что происходит, когда мы уходим?

Для меня, как человека, много размышляющего о духовных аспектах бытия, табу на разговоры о смерти ставит в непростое положение. Если смерть по умолчанию «плоха», то получается, что все мы движемся к неминуемо плохому концу, что лишь усиливает страх. Это сопротивление может превратить сам процесс перехода в глубокое страдание.

А что, если взглянуть на смерть иначе? Во многих духовных традициях и в моем понимании смерть – это не конец, а переход, радикальное изменение перспективы. Сознание, та энергия, что оживляет нашу физическую оболочку и формирует нашу личность (мыслеформу), в момент смерти сначала отсоединяется от тела. Тело, лишенное этой питающей силы, начинает распадаться – мы называем это разложением. Затем энергия отсоединяется и от мыслеформы, нашей идентичности, и та тоже постепенно рассеивается, возвращаясь в коллективное сознание. Это можно сравнить с возвращением домой, к Любви, с потерей ощущения отделенности и слиянием с Единством.

Представьте, что вы засыпаете. Вы закрываете восприятие одной реальности и открываете его для другой. Во сне вы можете быть глубоко вовлечены в происходящее, считать это единственной правдой. Но потом вы просыпаетесь и понимаете, что ваша истинная суть гораздо больше и важнее этого сна. Смерть очень похожа на это – радикальная смена перспективы.

Иногда мыслеформа, особенно если смерть была внезапной или остались незавершенные дела, не рассеивается мгновенно. Ее остаточная энергия может еще какое-то время влиять на физический мир – это то, что мы называем «призраками». Такие мыслеформы, не получая питания от потока Сознания, вынуждены черпать энергию извне – от людей, электромагнитных полей и т.д.

Говорят, что те, кто пережил клиническую смерть, часто видят свет. Это объяснимо: первая форма проявления в физическом мире – это свет. Когда мы «деманифестируемся», процесс идет в обратном порядке. Движение к свету – это возвращение, обратный процесс воплощения. Для большинства это сочетание свободы воли и определенных закономерностей, похожих на те, что действуют в нашей обычной жизни, где наши выборы часто обусловлены множеством бессознательных факторов. Закон зеркального отражения, или закон притяжения, здесь тоже играет свою роль. Например, если человек жил, думая только о себе, он может подсознательно выбрать следующую жизнь, где ему придется столкнуться с подобным отношением. Вот почему так важно пробуждать осознанность в этой жизни – это влияет и на будущие воплощения.

Важно понимать: чтобы смерть произошла, даже при сильно поврежденном теле, Сознание должно сделать выбор уйти. Иногда именно поэтому случаются «чудеса» исцеления или люди надолго впадают в кому – их временные и вневременные аспекты еще не пришли к согласию.

Когда уходит близкий: фокус на живых

Мое послание вам: не тревожьтесь чрезмерно о тех, кто ушел. Они не страдают. Они, возможно, ощущают себя ближе к вам, чем когда-либо в своих отдельных физических телах. Вся наша забота должна быть направлена на тех, кто остался, кто переживает горе и утрату, кто чувствует себя оторванным от любимых.

Смерть – это всегда изменение. Радикальное изменение, которое происходит, когда дальнейшее развитие в прежней форме становится невозможным. Существует множество причин, почему для дальнейшего роста душе необходима именно смерть. Печально, но мы, люди, как отдельные личности и как общество (семьи, культуры), часто сами создаем застой, который может подтолкнуть к этому.

Представьте семью, скажем, Ивановых. Анна Петровна, мать, всю себя посвящает мужу, Сергею, человеку властному, чьи нерешенные внутренние проблемы мешают ему развиваться. Она боится потерять этот брак, пусть и сложный. Оба, чтобы не замечать собственной боли, всю свою нереализованную энергию направляют на сына, Мишу, заставляя его жить по их указке, подавляя его истинные стремления. Если такая ситуация, где никто не растет и не развивается, длится долго, Миша, к примеру, может оказаться перед лицом трагического ухода. С точки зрения, которую я разделяю, Вселенная здесь не против него или его семьи. Напротив, порой такой уход становится единственной открытой дверью для души Миши, чтобы испытать расширение, которому противостояли переменные его жизни. А для родителей его смерть – это страшный, но мощный толчок переосмыслить все, заглянуть вглубь себя. Вселенская надежда заключается в том, что эти вопросы приведут их к возвращению на путь собственного личностного роста.

Вселенная не заинтересована в смерти, если через данную жизнь еще возможно развитие. Даже инстинкт самосохранения, заложенный в каждом живом существе, говорит об этом. Ценность смерти – именно в радикальном изменении, особенно в смене перспективы.

Бесценный дар смертности: жить полной жизнью

Когда смерть касается нас или наших близких, это всегда призыв к переоценке. И будет очень мудро позволить этому процессу произойти. Осознание собственной смертности – один из самых обогащающих опытов. Многие, кто пережил потерю, боролся с тяжелой болезнью или был на грани жизни и смерти, скажут вам, что именно это столкновение со смертью подарило им бесценное ощущение полноты жизни.

Мы так легко погружаемся в повседневную суету, ведем себя так, будто будем жить вечно, и упускаем из виду то, что действительно важно. Встреча со смертью, осознание того, что и ваш час однажды придет, может освободить вас от мелочности, от навязанных страхов. Это может вернуть вас к более широкому взгляду на свою жизнь здесь, на Земле, в контексте великого замысла Вселенной.

Задайте себе вопросы: «Как я отнесусь к тому, чем занимался, когда окажусь по ту сторону?», «Будет ли иметь значение то, на что я тратил свое время?», «Действительно ли я живу?», «Что значит жить по-настояшему?», «Если бы я знал, что умру, что бы я сделал иначе, чтобы максимально использовать свое время здесь?», «Цель жизни – это просто выжить в безопасности, или есть что-то большее?».

Размышления о жизни в контексте смерти побуждают принимать радикально другие решения, жить смелее и полнее.

Но, принимая эту более широкую, духовную перспективу, мы не должны отрицать наш земной опыт. Осознание того, что смерть – это переход, не отменяет боли утраты здесь и сейчас. Одно не исключает другого. Важно принять и реальность потери, и реальность отсутствия потерь на другом уровне. Пусть знание о вечности утешает вашу боль, а не отрицает ее.

Я искренне надеюсь, что эти размышления помогут вам прожить более осознанную, наполненную смыслом и радостью жизнь.

Литература:

• Арьес, Ф. Человек перед лицом смерти. Пер. с фр. В. Д. Балакина и С. Е. Поповой; общ. ред. С. Е. Поповой. – М.: Прогресс – Прогресс-Академия, 1992. – 528 с.
  (Фундаментальное исследование французского историка Филиппа Арьеса, показывающее, как менялось отношение к смерти в западноевропейской культуре от Средневековья до Нового времени. Книга помогает понять истоки современного табу на смерть и ее «отчуждения» от повседневной жизни, о чем говорится в статье.)
• Беккер, Э. Отрицание смерти. Пер. с англ. – М.: Академический Проект; Трикста, 2019. – 422 с.
  (Классическая работа, удостоенная Пулитцеровской премии. Беккер утверждает, что страх смерти является основной движущей силой человеческой деятельности и культуры. Книга глубоко анализирует механизмы «отрицания смерти», упомянутые в статье, и их влияние на психологию индивида и общества.)
• Кюблер-Росс, Э. О смерти и умирании. Пер. с англ. К. Семенова. – М.: Эксмо, 2019. – 320 с.
  (Знаменитая работа Элизабет Кюблер-Росс, основанная на ее многолетнем опыте работы с умирающими пациентами. Хотя книга известна описанием стадий принятия смерти, она в целом способствует гуманизации отношения к умиранию и снятию табу с этой темы, что созвучно идеям статьи.)